Дети-сироты и дети, лишенные попечения родителей, большей частью поступают в интернаты или детские дома из социальных низов. С "лишенцами" все понятно - там или родители лишены родительских прав, или родители сидят в тюрьме / находятся в психиатрических госпиталях.

Дети-сироты из "нормальных" семей поступают в детдома довольно редко, по всей видимости, потому, что в "нормальных" социальных стратах более развиты коммуникации, и осиротевших детей есть кому забрать (родственники или опекуны из ближайшего окружения погибших родителей). Хотя случается и такое, что осиротевший ребенок из "нормальной" семьи попадает в детдом (был такой случай в одном из моих классов). Большинство сирот поступает в детдома все же из "неблагополучных" семей (например, отец зарубил мать топором, а сам повесился в камере - реальный случай в классе, который я вела). Иногда, редко, о помещении ребенка в интернат или детдом договариваются очень бедные родители, едва сводящие концы с концами (обычно многодетные) - тоже реальный случай из моего класса.

Еще в детдом попадают беспризорники - те, кто не может назвать имен своих родителей и живет просто на улице. Они, впрочем, обычно по весне убегают снова и возвращаются где-то в начале зимы.

Вот такой контингент.

Итак, дети попадают в детдома с разным бэкграундом и разной семейной историей - девочку, которую родители отдали в интернат из-за крайней бедности, но которую они забирают на выходные, трудно сравнивать с мальчиком, у которого родители погибли такой страшной смертью. У них разное прошлое, настоящее и будущее. Поэтому нельзя считать, что сходство детдомовцев какое-то тотальное, какое-то диагностическое. Отнюдь.

Разделив детей на группы "откуда они попали в детдом", я предварила разделение по тем субкультурам, носителями которых дети являлись ДО попадания в детдом. Соответственно, это 1) субкультура криминальной бедности (воры, убийцы, скупщики краденого, содержатели притонов, проститутки) 2) субкультура не-криминальной бедности (работающие или безработные семьи или матери-одиночки, едва сводящие концы с концами) 3) субкультура бродяжничества 4) субкультуры различных социальных страт, осиротевшего ребенка из которых некому было забрать (как правило, это не-интеллигенция).

Практически во всех стратах, из которых поступают "лишенцы" и сироты, отсутствует образование, уверенность в завтрашнем дне, солидарность и процветает иерархическая культура насилия, цинизма и равнодушия. Под "насилием" я имею в виду не обязательно физическое насилие крайних форм (избиение матери отцом и ребенка обоими), а экзистенциальное насилие любого вида - то, что мы иногда называем "дикостью". "Кто сильнее, тот и прав" - примерно так может звучать ее основной постулат. Большинство детей поступают в детские дома с уже записанной матрицей повседневности - все в твоей жизни зависит от твоего места в иерархии. (Есть, впрочем, и другие дети, их меньшинство.)

На матрицу, записанную в подсознании ребенка в "семейном" детстве, пишется та информация, которую он приобретает в детском доме.

Любопытно, что дети, пришедшие в детдом в разном возрасте, одинаково быстро усваивают детдомовскую субкультуру и очень быстро начинают идентифицировать себя как "детдомовцев". Случаи нарочитой анти-самоидентификации ("я - не детдомовский") редки и наблюдаются обычно у беспризорников и примыкающих к ним малолетних проституток (я забыла сказать, что это отдельная категория жителей детских домов и интернатов - они большую часть года проводят в детском доме, но периодически их охватывает зуд бродяжничества, и они убегают, обычно недалеко, некоторое время занимаются проституцией, а потом возвращаются). Беспризорники - понятно, почему, они и в самом деле проводят в детском доме три-четыре месяца в году, а проститутки, очевидно, нуждаются в нарочитой оппозиции остальным жителям детского дома (как и большая часть уличных-вокзальных-дорожных проституток нуждается обычно в противопоставлении себя "порядочным" людям).

Дети-сироты из "нормальных" семей, попадая в детдом, против ожиданий не держатся за свою идентичность "я из нормальной семьи", а быстро растворяются в общей массе "контингента". Не знаю, почему так. Правда, здесь есть зависимость от возраста - девочка, осиротевшая в 14 лет (автокатастрофа), считала дни своего пребывания в детском доме и упорно строила планы на взрослую жизнь, когда она станет жить в своей квартире. Остальные сироты из "нормальных" семей, пришедшие в детский дом в 7, 10, 11 лет, ничем не отличались от "лишенцев" и остального контингента.

(Слово "контингент" я употребляю, чтобы заставить вас нервничать.)

Итак, какова же она, субкультура "детдомовцев", что объединяет детей с разным, как я подчеркнула в начале, бэкграундом и разным будущим?

1. Тотальная бедность. Детдомовцы относительно хорошо питаются (правда, это в столицах так, а про региональные детдомы я слышала ужасы) и с относительной регулярностью ездят в отпуска (и даже за границу), но при этом бедность - это форма их повседневного существования. Начиная от интерьеров и заканчивая игрушками, инвентарем и пр. Собственное имущество детдомовцев (одежда, игрушки, сумки, безделушки) малочисленно, случайно и весьма аскетично.

Бедность повседневной жизни осознается детдомовцами как норма. Интерьер обычной квартиры среднего класса выглядит для них как дворец (это очень важно знать тем, кто хочет привести ребенка к себе в гости).

Почти всех этих детей очень тянет ко всему яркому, блестящему, нарядному (обычно "нарядному") - сначала чисто физиологически, потому что их среда обитания очень серая и однообразная, а потом у них формируется такой вкус.

Субкультура детдомовской бедности отличается от "обычной" субкультуры бедности тем, что дети, живущие в бедных семьях, знают, откуда берутся деньги - мама вкалывает на трех работах уборщицей, старшие дети продают газеты, младшие подбирают бутылки и сдают - из этого образуется суп и каша. Детдомовские не видят чужого труда, еда берется в столовой, одежда у кастелянши. Поэтому если в бедных семьях связка "труд - еда" более или менее наличествует, то у детдомовцев она отсутствует.

Кроме того, детдомовцы не знают тягот жизни (опять же потому, что лишены возможности видеть, из чего возникает еда, одежда и пр.). Они не знают, что такое "начальник", "цены", "коммунальные услуги", "очередь на рынке" и другие вещи, образующие повседневность бедных людей. В этом смысле они сильно дезадаптированы.

2. Беззаконие. Я долго думала, откуда в детдомовских такой имморализм - от тотальной бедности, от социального происхождения или от того, что их воспитанием никто не занимается, и решила, что от всего вместе.

Детдомовцы легко берут чужие вещи без спроса (на время и навсегда), воруют в магазинах и на рынках, любят разрушительные действия (разбить стекло, разломать новую ограду и пр), охотно обижают слабых. При всем при том они могут быть вполне добрыми и на свой лад честными ребятами - просто у них очень искаженное и крайне ослабленное представление о морали. Если их поймать на месте преступления, они отпираются только если им грозит наказание, а вообще обычно сразу признаются и видно, что у них нет понимания, что они делают плохо.

Поэтому детдомовцы - поставщики кадров для криминалитета, в первую очередь мальчики, конечно. Подросткам очень важно чувствовать себя перешедшими на другую ступень иерархии, а это часто достигается членством в какой-нибудь местной банде. Как правило, они становятся "форточниками", то есть участвуют в квартирных кражах, а также пиздят магнитолы из автомобилей, откручивают зеркала и пр. Разбоем и грабежом (нападения на прохожих) занимаются редко. Но это я отвлеклась. Криминализация детдомовских обычно означает разложение детдомовской субкультуры у ребенка и интеграцию его в криминальную субкультуру.

Говоря об имморализме детдомовцев, я имею в виду не отсутствие любой морали - как в любом сообществе со своей субкультурой, мораль есть и у них. Я имею в виду некую универсальную среднестатистическую мораль, а-ля "воровать нельзя", "врать нехорошо", "уважай чужой труд" и пр. Вот с этим у большей части контингента проблемс, да-с.

3. Изоляция. Это очень важная особенность детдомовской субкультуры, но у меня уже отваливаются руки. Не переключайте канал.

3. Изоляция. Детский дом крайне мало контактирует с людьми из семей - как с "благополучными", так и с "не". Выходы детдомовцев "в свет" (музеи, театры, спорт и прочее, куда их водят обязательно, периодически) почти никогда не сопряжены с контактами с миром семейных людей. Детдомовцы играют отдельно, растут отдельно, учатся отдельно - короче, живут отдельно. Мир семейных людей остается либо в их воспоминаниях (обычно, как я уже говорила, тяжелых, но всегда ценных для ребенка), либо воспринимается ими опосредованно - через кино, книжки, телевизор, рассказы. Практически ни у кого из детдомовцев нет друзей из мира семей. Только дети-сироты, попавшие в детдом в относительно позднем возрасте, сохраняют контакты с одноклассниками, соседями и пр, но и эти контакты становятся спорадическими.

Поэтому детдомовцы очень плохо осведомлены о том, что такое жизнь в семье, - их воспоминания об этом обрываются на возрасте попадания в детдом, а рассказы не обладают необходимой степенью информативности.

(И это я еще не знаю ничего про "отказников" - детей, которые с рождения живут в казенном доме.)

В этом смысле на нашей планете действительно существуют два мира - мир семейных людей и мир детей без семьи. Различия между ними очень заметны, но важно то, что эти различия именно бросаются в глаза, а не являются глубинными, психикообразующими.

Основное различие, о котором любят жужжать тетки, - в том, что детдомовцы якобы лишены чувства любви, эмоционально холодны, равнодушны и т.д. Это неправда. Детдомовская субкультура предполагает большую сдержанность, умение владеть собой, умение "постоять за себя" и пр, от этого дети кажутся холодными и расчетливыми. На самом деле они, как и все люди, эмоциональны и привязчивы, но изоляционная иерархическая субкультура, которую они усваивают в детском доме, требует высокого самоконтроля, с которым ребенок привыкает жить.

Дети из детского дома гораздо более самостоятельны и независимы, чем дети из мира семей. Правда, эта самостоятельность тоже имеет особую природу. Там, где у родительского ребенка есть авторитет старших, - у детдомовца есть прагматизм, граничащий с цинизмом. Дети из детдома не корреспондируют своих действий с вопросом "разрешат мне или нет". И вообще они не любят контроль - в отличие от родительских детей, которые осознают более или менее выраженный контроль со стороны родителей как норму, детдомовцы растут в ситуации "имитированного контроля", а де-факто почти полной бесконтрольности, и настоящий контроль их повергает в ступор или раздражает.

Изолированность детдомовцев имеет и еще одно следствие. Их коммуникация с миром семей, которая начнется, когда они достигнут совершеннолетия и начнут получать профессии и в целом социализироваться, всегда оказывается несколько странной. Большинство детдомовцев стесняются того, что они детдомовцы, и часто пытаются это скрыть. Они многого не знают о жизни семей (например, отмечание дня рождения в кафе Баскин-Роббинс - для них что-то из области сказок), поэтому коммуницировать с миром семей им трудно. Однако следует отметить, что своего рода идея-фикс семьи, которая есть почти у каждого детдомовца (за исключением беспризорников, проституток и еще кое-кого), оказывается продуктивной в том плане, что они очень тянутся к миру семьи и очень стремятся его реализовать в своей жизни. Возможно, в какой-то степени приобретаемые ими навыки жизни в мире семей - мимикрия, но это можно сказать почти о любых социализационных навыках.

Изоляция, в которой растут детдомовцы, по выходе из детдома сменяется либо активнейшей интеграцией в мир семейных людей (невротичной, разумеется, как и любая социализация) и вытеснением своего детдомовского прошлого (человек не просто скрывает его от других, но и сам старается забыть о нем), либо, увы, дезадаптацией и окончательной интеграцией в мир деклассированных элементов.

Нельзя сказать, чего больше. Возможно, 50:50.

Таким образом, изолированная жизнь в детдоме приводит к тому, что детдомовцам в детстве трудно понять мир семейных людей и даже просто получить непосредственную информацию о нем. Впоследствии это ведет либо к активному стремлению интегрироваться в мир семей (девочки и мальчики рано создают собственные семьи и рожают детей), либо к отказу от этих попыток и погружению в криминальные субкультуры.

Так, это я сказала, это я сказала, а про что дальше говорить, там еще поле непаханое. Щас еще напишу.

4. Жизнь на виду. Ну, тут понятно. Прайваси в детском доме - это как лед в Сахаре. Жизнь на виду у всех имеет несколько следствий:

1) Дети крайне-крайне ревностно относятся к "своему" - среди мифов о детдомовцах есть миф об их чрезвычайной жадности. Он не отражает реалий, так как детдомовцы не столько жадные, сколько крайне дорожащие "своим" дети. Детдомовская субкультура предполагает, что твое у тебя могут отнять, украсть, сломать из вредности, и наказать обидчика можно либо симметричным действием, либо какой-нибудь пакостью. Физические слабые или просто мирные, неконфликтные дети, не желая ни с кем ссориться из-за игрушек или одежды, стараются прятать то, что им дорого, живут в страхе того, что это исчезнет. Иногда это становится личностным свойством и остается на всю жизнь, а иногда с годами утихает.

2) У детдомовцев вырабатывается странное восприятие собственного тела и телесного взаимодействия. Они гораздо больше готовы к драке, чем к ласке, и поглаживание по голове, по плечу даже от близкого человека могут воспринимать как вторжение в их личное пространство. Грубо говоря, их телу комфортно, когда его никто не трогает. Впрочем, я знаю множество родительских детей с тем же свойством.

3) Сплетни и обсуждения - важная часть жизни детдома. Каждый из детей знает, что о нем говорят, и часто знает, что именно говорят. Секреты быстро перестают быть таковыми. Детдомовская субкультура как бы предполагает отсутствие секретов, секрет - это слабость, слабость - основание быть побитым, осмеянным. Поэтому детдомовцы, адаптируясь к этой субкультуре и одновременно поддерживая ее, делают "ход конем" - они тщательно оберегают свои самые секретные секреты (обычно это мечты или воспоминания) и вырабатывают безразличие к разоблачению не-интимных, не-идентификационных секретов. Грубо говоря, детдомовец фыркает "ну и что", когда узнает, что все знают, что его брат шизофреник, но тщательно хранит секрет о своем придуманном друге.

4) Дети очень не любят, когда им лезут в душу, разводят на откровенность. Тщательно оберегаемые идентификационные секреты не должны быть выданы постороннему человеку, потому что тогда возникает опасность, риск. Поэтому есть еще миф о детдомовцах - они скрытные, не доверяют людям и им нельзя доверять. Я не считаю, что этот миф отражает реалии. Дети не столько тотально недоверчивы (часто, увы, бывает наоборот), сколько держатся за свои секреты как за то, что отличает их от других, делает ими.

Далее - экзистенциальный кризис, переживаемый детдомовцем, и почему опасна идея усыновления / шефства над ребенком, который только что попал в детдом. Мы вернемся после рекламы. По ссылке выше - продолжение.