Вполне понятно, что «первичные идеалы» социальной группы носят универсальный характер, поскольку выживание группы зависит от того, насколько можно полагаться друг па друга. Авторитет и безопасность в первичной группе зачастую важнее, чем успех в мире. Для характеристики повторяющихся форм поведения психологи используют понятие роли: то, что делает человек, предписало пониманием своей роли (к примеру, весельчака).

Групповые роли и нормы — продукт коллективного приспособления к условиям жизни. М. Пришвин как-то сказал: «Одна трудность — переносить пустыню; другая — оставаться собой при встрече с другим человеком».

Очень важным моментом в социальной динамике личности является изменение ее роли в обществе в зависимости от возраста и социального положения. Подобная «метаморфоза» человеческого облика хорошо подмечена В. Шекспиром:

«Весь мир — театр.
В нем женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той.
Семь действий...»

Семь возрастных ступенек, каждая из которых воплощает качественный этап, скачок в «жизненной кривой» индивида, делающий его непохожим на предыдущий облик. Попробуем очертить эти «действия», объединив их и сделав более емкими — в соответствии со сложившимися у нас представлениями о трех возрастных периодах (молодом, зрелом, пожилом). Итак, пройдем по этим ступеням; вот первая из них:

«Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжной сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна».

А вот второй этап — этап зрелости: попробуйте отыскать общие черты с прежними ролями — их нет, это уже другой характер, другой человек:

«Затем судьи с брюшком округлым,
Со строгим взором, стриженой бородкой.
Шаблонных правил и сентенций кладезь».

Здесь уместно замечание немецкого психиатра Хеберлина о том, что человек в течение долгой жизни последовательно является перед окружающими в виде нескольких, весьма непохожих личностей: если бы каждая из них могла воплотиться в разных индивидах, то, сойдясь вместе, они представляли бы собой пеструю группу, держались противоположных взглядов и вскоре бы разошлись, не испытывая желания встретиться вновь. Наиболее разительные преобразования в человеческом облике происходят на завершающем этапе «человеческой комедии» в период инволюции («шестой возраст», по В. Шекспиру) и старости («последний акт»):

«Шестой же возраст — это будет нищий Панталоне
В очках, туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берег, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта. А последний акт —
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего».

С этой блестяще намеченной возрастной периодизацией нашего не столь уж долгого жизненного существования и начнем, дорогой читатель, рассмотрение отдельных этапов пребывания «человека среди людей», его «хождений по социальным группам».